Дозоры. От Ночного до Шестого (сборник) - Сергей Лукьяненко

– Меня мама научила в тень ходить! Это раз! А еще там обезьяна со змеей дрались и друг друга победили! Это два! Два дядьки и тетенька смотрят на змею и ругаются очень плохими словами! Это три! И мама велела, чтобы я тебя немедленно привела ужинать! Это четыре!

Она запнулась, обнаружив вокруг себя целую толпу. Смутилась, опустила глаза и голосом вежливой девочки пробормотала:

– Здравствуйте…

– Здравствуй. – Мерлин присел перед ней. – Ты Надежда?

– Да, – гордо сказала Надя.

– Я рад, что тебя увидел, – сказал Мерлин. – Отведи папу домой. Только не сразу домой, вначале назад, к людям. А потом домой.

– Назад – это вперед? – уточнила Надя.

– Верно.

– Ты похож на волшебника из мультика, – подозрительно сказала Надя. На всякий случай попятилась ко мне и взяла за руку, что явно придало ей уверенности.

– Я и был волшебник, – признался Мерлин.

– Хороший или плохой?

– Разный. – Он грустно улыбнулся. – Иди, Надежда.

Опасливо поглядывая на Мерлина, Надя спросила меня:

– Пошли, пап?

– Пошли, – сказал я.

Обернулся, кивнул Иным, которые молча смотрели на нас. С грустью и ожиданием. Вначале, прощаясь, подняла руку Тигренок. Потом Алиса. И вот уже нам махали вслед все… прощаясь навсегда.

И когда моя дочь, только что инициированная Абсолютная Волшебница, сделала шаг вперед, я шагнул вслед за ней. Держась за ее руку, чтобы не потеряться в бушующем вихре Силы, завершившем свой круг и возвращающемся в наш мир.

Потому что сумрак, конечно же, бесконечен, как бесконечно любое кольцо.

Потому что тепло человеческой любви и холод человеческой ненависти, бег зверей и полет птиц, трепетание крыльев бабочки и рост пробивающего землю зерна не уходят бесследно. Потому что всемирный поток живой Силы, от которого жадно отрывают свои крохи паразиты вроде синего мха и Иных, не исчезает бесследно – а возвращается в ждущий возрождения мир.

Потому что все мы живем на седьмом слое сумрака.

Эпилог

– Как! Здесь! Красиво! – воскликнула Надя.

Я взял ее на руки. Мы стояли на булыжной мостовой Эдинбурга, в окружении сотен и тысяч спящих людей. Сирены выли все ближе и ближе – время Иных кончалось.

– Да, – согласился я. – Тут все настоящее.

– Только все спят, – грустно заметила Надя. – Как в сказке про спящую царевну. Может, их разбудить?

Она может… Она ведь все теперь может – если научить.

– А ты не устала? – спросил я. У меня подкашивались ноги и слегка кружилась голова.

– От чего? – удивилась Надя.

– Чуть попозже, – сказал я. – Чуточку попозже всех разбудим… кого сможем. Папе сейчас надо сделать одно большое дело. Ты мне поможешь?

– Как?

– Просто держи меня за руку, – сказал я. Закрыл глаза. Раскинул руки. Задержал дыхание.

Мне надо ощутить этот город. Камни и стены, которые помнят Мерлина и Артура. Люди могли забыть, а камни помнят. И древняя крепость, венцом застывшая над городом, помнит и ждет.

Почему мы порой так глупы? Почему ждем, что магия будет спрятана в том, что можно взять в руки, когда она может быть повсюду вокруг?

Конечно же, Великий Мерлин не прятал свое самое главное творение в сумраке, не полагался на силу голема, но он не рассчитывал и на крепость сундуков. Полторы тысячи лет простояла на скале эта древняя крепость, ее обороняли и захватывали, ее рушили и перестраивали, в ней хранили свои сокровища гордые шотландские короли – но там, в основе основ, заложенные Мерлином, испещренные узором рун камни ждали своего часа.

Надо лишь потянуться к ним. Коснуться, почувствовать…

– Светлый! – взревели за спиной. Я обернулся, выходя из транса.

Эдгар и Арина стояли неподвижно, глядя на меня, – и я с удивлением понял, что взгляд их полон страха. А вот Геннадий бежал. Бежал и кричал. Неужели он думает, что сила магии зависит от громкости крика? Геннадий несся огромными прыжками, преображаясь на ходу, все больше и больше утрачивая сходство с человеком. Росли клыки, кожа мертвела, волосы на голове вылезали седыми свалявшимися космами.

Я поднял руку, собирая Силу для Серого Молебна.

Но в этот момент Надя шагнула вперед и выкрикнула в лицо вампиру:

– Не кричи на папу!

Геннадий зашатался. То, что ударило его, было сильнее ненависти. Но он уже не мог остановиться, он все бежал, будто против урагана. И рухнул к нашим ногам. Надя пискнула и спряталась за меня.

Я присел, заглянул Геннадию в глаза. И сказал:

– Костя и Полина тебя ждут. Они просили тебя прийти. Прямо сейчас. Пока еще есть время.

Безумие на миг покинуло его взгляд. Саушкин посмотрел на меня и спросил:

– Они не могут?

– Они не могут прийти. И никогда бы не смогли. Но я сделаю то, о чем они просили. Иди, пока еще есть время.

– Помоги мне, Антон, – сказал он почти нормальным голосом.

– Надя, отвернись! – велел я.

– Не смотрю, не смотрю! – забормотала дочка, отвернувшись и закрыв для верности глаза руками.

Я поднял руку – Геннадий как зачарованный следил за моими движениями. И Серый Молебен отправил вампира на шестой слой сумрака.

Поднявшись, я посмотрел на Эдгара и Арину. Они не смотрели на меня и Геннадия, они смотрели только на Надю.

– Нулевая, – сказала Арина с восхищением. – Абсолютная Волшебница…

– Пять минут мне будет не до вас, – сказал я, глядя на них. – А потом…

– У нас есть Минойская Сфера, – просительно произнес Эдгар. – Можно?

– Вас станут искать, – сказал я. – И я стану, учтите. Но сейчас у вас есть пять минут. Только потому, что они попросили меня прощать.

– Что ты хочешь сделать? – спросила Арина.

– То, о чем мечтали ушедшие. Дать им смерть. Потому что возрождение невозможно без смерти.

Эдгар прищурился. Открыл сумочку, подвешенную к поясу. Извлек оттуда маленький костяной шарик и протянул Арине. Та молча приняла его.

– Помоги и мне, Светлый, – сказал Эдгар. – Что тебе стоит?

– Ты в защитных чарах, как новогодняя елка в гирляндах. Как мне тебе помочь?

– Я ему помогу, – внезапно сказала Арина. – А ты не отвлекайся. Делай свое дело.

Что именно она сделала, я не понял. Вроде бы лишь губами шевельнула. Эдгар улыбнулся, на миг его лицо стало красивым и почти молодым. Потом его ноги подогнулись, и он рухнул на мостовую.

– А ты развоплощаться не собираешься, – заметил я. – Какая же ты Светлая?

– Ну так ведь цель-то достигнута, так или иначе, – произнесла Арина. – Ушедшие получат то, к чему стремились!

Я покачал головой. Посмотрел на замок, снова закрыл глаза.

– Телефон твой возвращаю… – сказала Арина. – Мне чужого не надо.

За моей спиной негромко хлопнула Минойская Сфера, открывая Арине портал, который невозможно будет проследить. Ох, странная она была Темная, и странная из нее получилась Светлая…

И я вдруг услышал музыку – слабую, негромкую. Арина включила скрытый в телефоне плеер. Случайно?

Или демонстрируя, что она разбирается в технике куда лучше, чем я думал?

Вышли из нигредо вроде бы как ты да яИ идут по свету, ничего не ведая.В зеркало плюются, над собой смеются – да,Вышли из нигредо, ничего не ведая.Темного накажут, мелом лоб намажут,Светлого поймают, в саже изваляют,А куда деваться?Вроде бы как ты да я вышли из нигредо,Ничего не ведая.

На руке капризной восемь линий жизни,Оттого при встрече друг друга калечат,А куда деваться?Вроде бы как ты да я вышли из нигредо,Ничего не ведая[18].

Что ж, это уже счастье, когда удается выйти из нигредо. Будь ты Темный или Светлый, все равно есть шанс продолжить путь. Только через нигредо, распад и разложение можно двигаться дальше. К синтезу. Созиданию нового. К альбедо.

Древние камни на вершине скалы ждали.

Я потянулся к ним. Тут не нужно было заклинаний, слов, ритуалов. Надо было лишь знать, куда тянуться и чего просить.

Мерлин всегда оставлял для себя лазейку. Даже собравшись в рай для Иных, он предполагал, что ворованный рай может оказаться адом.

«Отпусти их, – попросил я, сам не зная кого. – Отпусти их, пожалуйста. Они творили зло, которое было злом, и добро, которое злом оборачивалось. Но ведь всему есть свой срок и свое прощение. Отпусти их…»

Крепость над городом будто вздохнула. Кружащие в небе птицы стали снижаться. Мутная мгла в воздухе стала рассеиваться. Последний луч садящегося солнца упал на город – обещанием вернуться с рассветом.

И я почувствовал, как сжались и вздрогнули все слои мироздания. Увидел – почти наяву, как рушатся каменные идолы на плато демонов в Узбекистане. Как растворяются в сумраке ушедшие туда после развоплощения Иные – с облегчением и робкой надеждой.

Стало легче дышать.

– Папа, уже можно смотреть? – спросила Надя. – Если одним глазком?